В начале XIX в. роговая музыка, продолжая оставаться увеселением вельмож, по-прежнему, как и в конце XVIII в., звучала в концертах, использовалась для красочного усиления симфонических оркестров. Некоторый упадок интереса к роговой музыке наблюдался в царствование Павла I, который сократил количество увеселений с использованием Р. м., прежде всего в придворных празднествах. Однако роговая музыка звучала в концертах. В 1800 С.-Петербургские ведомости сообщали, что театральная дирекция «дала в петербургском Каменном театре концерт, в котором исполнялась… русская оратория сочинения г. Сарти, с роговою музыкою, хором и пением». При вступлении на престол Александра I рога вернулись в музыкальный обиход двора, придворные балы, парады, празднества также потребовали участия роговой музыки. Личный роговой оркестр императора состоял тогда более чем из 300 рогов. Роговые оркестры имели некоторые полки – Егерский, Конный, Конногвардейский и др. Музыканты придворных и военных роговых оркестров имели свою форму одежды. Были свои «хоры роговой музыки» у многих придворных, количество инструментов в таких оркестрах достигало 120-130. В «Репертуаре русского театра за 1841г.» приведено свидетельство о больших концертах 1801 в Москве по случаю коронации Александра I с участием музыкантов рогового оркестра графа Шереметева, специально направленных во вторую столицу: «Оркестр был огромен и украшался беспрестанными хорами певиц и необыкновенно мелодиею славной шереметевской роговой музыки… Сочинитель текста С. Н. Глинка, а музыка Д. Н. Кашина… Знаменитые иностранцы… все были в русском концерте». В начале XIX в. «играние» Роговая музыка – полковых роговых оркестров – в Царском Селе и в Павловске во время обедов и полдников царской фамилии были традиционными. Часто играл «хор» военной Р. м. – для увеселения гуляющих гостей – на плацу перед Павловским двором и перед Екатерининским дворцом в Царском Селе. «Хор роговой музыки» сопровождал гуляния по прудам и озерам царских резиденций, об этом сообщалось в газетах конца 1810-х.
Рога использовались в симфонических концертах для усиления духовой группы или как оркестровая краска. В марте 1803 на премьере оратории Й. Гайдна «Времена года» в Филармоническом обществе в эпизоде «сцена охоты» к оркестру был присоединен роговой оркестр.
При Александре I роговой оркестр продолжал ублажать придворную публику. С 1808 года в дворцовом Эрмитажном театре стали устраивать придворные новогодние маскарады. Для их оформления привлекли знаменитого декоратора П. Гонзага. Мемуаристы подробно рассказывают об оформлении этих блестящих маскарадов, упоминая при этом роговой хор. Гонзага соорудил в театре специальный разборный помост, накрывавший половину зрительного зала и соединявший авансцену со средними рядами амфитеатра – благодаря этому театральный зал и сцена превращались в одну большую танцевальную площадку. Посередине помоста была построена так называемая «хрустальная палатка», составленная из множества нанизанных на нить стеклянных стволиков, специально изготовленных на Петербургском стеклянном заводе. Стеклянные нити тянулись от спинок верхних скамей амфитеатра до центра потолка, а изнутри освещались специальными переносными торшерами. Лучи света, преломляясь в гранях стволиков, образовывали радугу и создавали невообразимо красочный эффект. Для довершения эффекта вдоль стен был расставлен оркестр роговой музыки, выписанный князем А.Л. Нарышкиным из своего имения. Особенно эффектно музыка звучала, когда в зале гасили все висевшие там десять люстр, и музыканты, оказавшиеся за пределами блиставшей радужными искрами «палатки», становились невидимыми. Внутри «палатки», между тем, накрывался стол на 25 кувертов для императорской семьи, а по сторонам – столы для приближенных. Во время приватной трапезы рога продолжали играть, ублажая слух вкушающих яства. Что исполнялось роговым хором на таких маскарадах, документы не сообщают, но нетрудно предположить, что то была танцевальная музыка, возможно, марши (в начале маскарада), а во время ужина – «столовая музыка», вид музицирования, известный к тому времени не один век. Было это обычно нечто меланхоличное, спокойное, не громкое.
Маскарады давались в Эрмитажном театре до 1813 года, пока в театре не начался очередной ремонт. К тому времени мода на роговую музыку при Дворе сошла на нет. Однако когда в 1830 году маскарады в Эрмитажном театре возобновились и снова появилась на помосте «хрустальная палатка» Гонзага, то роговой хор Нарышкина по-прежнему располагался вдоль стен и, невидимый для веселящихся, играл кадрили. Правда, играл ли роговой оркестр один или в ансамбле с традиционным оркестром – об этом сведений нет. Скорее всего, публику ублажал только один нарышкинский хор. И ведь каково было мастерство игравших, что этому необычному по звучанию ансамблю удавалось веселить высокопочтенную, избалованную изысками публику целый вечер?
О других выступлениях рогового оркестра в Эрмитажном театре ничего неизвестно…
При дворе к концу 1810-х роговая музыка перестала быть популярной. В 1818 император Александр I, решив освободиться от инструментов своего рогового оркестра, подарил их Д. П. Нарышкину, правнуку «отца» роговой музыки – С. К. Нарышкина; инструменты, очевидно, были подарены не все, ибо императорский роговой оркестр существовал до конца царствования Александра. Вел. кн. Константин Павлович еще раньше, в 1815, свой «роговой хор» подарил зятю, вел. герцогу Саксен-Кобург-Готскому Эрнсту I. Возможно, инструменты были подарены вместе с музыкантами, поскольку это искусство за пределами России известно не было. В середине 1820-х из полков «хоры роговой музыки» имели только лейб-гвардии Конный и Конногвардейский полки. С конца 1830-х инструменты рогового оркестра были переданы на хранение в арсенал лейб-гвардии Преображенского полка.
В домашнем быту роговые оркестры в 1820-30-х, напротив, приобрели популярность. «Указатель С. Аллера на 1823 год» называет десятки адресов дач, расположенных на Елагином, Каменном, Крестовском, Аптекарском островах, с указанием, что у владельцев имеется свой роговой оркестр. Прежде всего упомянуты богатые вельможи – Нарышкины, Строгановы, Шереметевы, Разумовские, Салтыковы и др. В воспоминаниях композитора Ю. К. Арнольда рассказывается о Р. м., звучавшей на Островах в середине 1820-х. Это были концерты на открытом воздухе, в которых исполнялись такие сложные произведения, как увертюры к операм Дж. Россини, К.-М. Вебера, Ф.-А. Буальдьё, Л. Керубини. Особенно красивой звучностью и силой отличались «нарышкинские рога», знаменитые еще и тем, что были украшены позолотой. В 1820-х роговую музыку Д. Л. Нарышкина не раз слушал М. И. Глинка, с восторгом отзывавшийся о мастерстве музыкантов. Остались сведения о том, как восторгались роговой музыкой А. С. Пушкин, А. И. Дельвиг, П. А. Вяземский.
В первые десятилетия XIX в. роговая музыка вошла в домашний быт не только вельмож, но также помещиков, купцов, богатых любителей музыки. Газеты «Санкт-Петербургские ведомости», «Северная пчела» и др. постоянно помещали объявления о продаже музыкантов, «обученных роговой музыке, с их инструментами», о продаваемых оркестровых рогах: «полный… хор лучших музыкальных рогов», «самою низкою ценою музыкальные 48 рогов»; предлагались в аренду целые оркестры и отдельные музыканты на вечер, на праздничные дни; иногда отпускались «на год, а то и на два» «в услужение музыканты 27 человек, играют на рогах» и т.п. «Хоры роговой музыки» становились доходной статьей. Популярность роговой музыки потребовала увеличения числа капельмейстеров и педагогов. Как правило, это были бывшие крепостные музыканты, купившие себе вольную и занявшиеся свободной практикой. До нас дошли имена практиковавших в начале XIX в. Д. С. Карелина, П. М. Козлова, Матвея Сухорукова.. В газетах этого времени можно было встретить многочисленные объявления от малоизвестных капельмейстеров, «желающих по урокам ходить и к себе брать большой и малый роговой оркестр учить» или «обучать скрипичной, духовой и роговой музыке и петь итальянским манером». Немало было и встречных запросов нанимателей «для роговой музыки знающего капельмейстера, который мог управлять и капелью [т.е. капеллой Ю.К.]». В музыкальных магазинах стали появляться партитуры для роговых оркестров разного состава. В начале 1800-х музыкальным педагогом Иваном Комедиантовым была сделана попытка издать школу для роговых оркестров. Об этом сообщалось в его «Предуведомлении» к собственной книге «Начальное основание гармонии». Однако «роговая школа» Комендиантова по каким-то причинам издана не была.
Роговая музыка продолжала, как и в XVIII в., сопровождать многочисленные столичные маскарады. Маскарадам обычно предшествовал показ балета или оперы, после чего концертные номера и танцы из них исполнялись оркестром, составленным, как сообщали газеты, «из вокальной, инструментальной и роговой музыки». До конца 1820-х роговые оркестры соперничали с «полковой музыкой» – военными оркестрами – не только в маскарадах, но в гуляниях, в парковых увеселениях; роговая музыка звучала в Летнем саду, в Екатерингофе и др. Роговые оркестры нередко содержали (но чаще арендовали) хозяева гербергов (маленьких ресторанов) и трактиров, в газетных рекламных объявлениях такого рода заведений сообщалось о том, что по праздникам или выходным «для увеселения будет играть музыка духовая и роговая».
С XVIII в. продолжилась петербургская традиция, в эпоху Павла несколько сникшая, использования роговых оркестров в «петербургских серенадах» – гуляниях на лодках летними вечерами и в белые ночи с пением и музыкой. «Невская музыка» с участием роговых оркестров особенно была популярна в 1820-е – начале 1830-х. Участие роговых оркестров в «невских серенадах» продолжалось до самого исчезновения роговой музыки в конце 1830-х.
В 1817, возможно, состоялись первые гастроли рогового оркестра в Европе: иностранные источники сообщают о концертах петербургского рогового оркестра в Мангейме, однако подтверждения в русских источниках этим сведениям не найдено. В 1824 в лондонском журнале «Harmonicon» появилось сообщение некоего Каулова, «Фа-диеза в [роговом] оркестре императора всея Руси» о предстоящем выступлении квартета роговой музыки из России. Из его сообщения становилось известно, что все четверо музыкантов бежали из России от невыносимых условий службы, где их за малейшую провинность наказывали кнутом и держали впроголодь. Состоялся ли концерт «квартета русских эмигрантов» и какова была их судьба, осталось неизвестным. Единственная официально объявленная «гастроль» рогового оркестра в Европе состоялась в 1830-35. Это был оркестр вольноотпущенников графини В. Ф. Салтыковой, возглавляемый капельмейстером П. М. Козловым. Выступления оркестра вызвали восторг прессы, о концертах писали видные критики – Ф. Фетис в Брюсселе, Э. Ганслик в Вене. Оркестр выступал в Бельгии, Англии, Франции, Австрии, Саксонии, Пруссии, Дании. Гастроли затянулись почти на пять лет из-за мошенничества антрепренера, губернского секретаря И. Н. Утермарка, который после выступлений в Германии и Англии скрылся с заработанными деньгами (5000 фунтов стерлингов) и паспортами музыкантов. После нескольких лет скитаний по разным странам, 17 из 23 музыкантов добрались до Петербурга и были приняты на службу в театральную дирекцию – кто скрипачом, кто певцом, кто бутафором. Четверо музыкантов вместе с капельмейстером по доброй воле остались за границей.
После гастролей русских музыкантов рога пробовали применять в своих произведениях иностранные композиторы. Немецкий композитор А.-Ф. Анакер в 1832 ввел рога в одну из своих кантат, французский композитор Д.-Ф. Обер в 1834 использовал рога в опере «Лесток». Но опыты оказались неудачными, в Европе не было практики создания инструментов и обучения музыкантов. Роговая музыка осталась навсегда сугубо русским явлением. Примерно к концу 1830-х роговая музыка вышла из употребления, как ошибочно считали тогда, навсегда.
Роговой оркестр был возрожден в 1882 по инициативе принца А. П. Ольденбургского при Придворном музыкантском хоре (с 1896 – Придворный оркестр), почти одновременно с созданием Хора по указу Александра III. Вера в то, что роговая музыка навсегда забыта, была столь сильна, что в Петербурге не нашлось ни партитур роговых оркестров, ни комплекта рогов. В арсенале Преображенского полка сохранилось только два рога. Используя их в качестве образца, а также зарисовки и схемы в книге Й.-Х. Гинрихса о роговой музыке, начальник Придворного музыкантского хора К. К. Штакельберг заказал «в Москве у мастера Федорова», как сообщал он в воспоминаниях, комплект рогов. Заказано было 54 рога, однако прибыло 65, поскольку рога высоких нот, слабых по звучанию, необходимо было дублировать. Выдвижная часть рогов, настраивавшая инструмент, находилась не возле раструба, а возле мундштука, что позволяло точнее настраивать инструмент и повышать или понижать его на полутон. Мундштук был изготовлен из бычьего рога, а не из металла, это придавало мягкость звуку и не раздражало губ музыканта. Играть на рогах предстояло военным музыкантам Придворного хора. Им срочно пришлось обучаться искусству ансамблевой игры на рогах. Одеты участники рогового оркестра были в ту же форму, что и музыканты Хора.
На коронационных торжествах в Москве в 1882, при короновании Александра и Марии Федоровны и во время торжественного шествия их величеств из дворца в собор и обратно роговой оркестр играл военный сигнал и гимны «Коль славен» Д. С. Бортнянского и «Боже, царя храни!» А. Ф. Львова. На парадном спектакле в Большом театре, в опере Глинки «Жизнь за царя», в финальном хоре «Славься!» вместе с симфоническим оркестром участвовал роговой оркестр. Спустя полгода роговой хор исполнил большую отдельную программу в гатчинском дворце «в Высочайшем присутствии». Исполнялись пьесы Л. Бетховена, Ф. Мендельсона, П. И. Чайковского. Александр III любил звучание рогов, и «роговой хор» неоднократно играл для него в Гатчине, сопровождал императора в поездках его в Дудергоф, Петергоф, Павловск.
В 1883 начальник Придворного музыкантского хора Штакельберг в помещении Хора на Екатерининском канале демонстрировал роговой оркестр петербургскому музыкальному миру. Концерт вызвал всеобщий восторг. Среди особо заинтересовавшихся рогами был Э. Ф. Направник.
В 1896 для предстоящей коронации Николая II и Александры Федоровны были заказаны у того же мастера Федорова еще 37 рогов. Коронационная программа в Москве с участием рогов была повторена с прибавлением фанфар из увертюры «Гамлет» Чайковского. Руководил оркестром придворный капельмейстер Г. Варлих. Вечером роговой хор также участвовал в парадном спектакле «Жизнь за царя» в Большом театре. На следующий день Варлихом с роговым оркестром был дан концерт («серенада») под окнами Петровского дворца, где остановилась императорская чета. По приезде в Петербург роговой оркестр играл для Николая в Царском Селе и далее несколько раз был вызван для игры в Царское Село и в Павловск.
В 1897 петербургский композитор, профессор Н. С. Соловьев случайно обнаружил в родовом замке герцогов Кобург-Готских комплект рогов вместе с нотными тетрадями, подаренный в 1815 герцогу Эрнсту I вел. кн. Константином Павловичем. Николай II выкупил рога за 30 тыс. рублей. Комплект в 1900 поступил в музей Придворного оркестра.
Концертов для широкой публики роговой оркестр в царствование Александра III и Николая II почти не давал, обслуживал дворцовые торжества. Изредка оркестр играл в парках Петергофа или Ораниенбаума для широкой публики. Последнее публичное выступление рогового оркестра состоялось весной 1904 в зале Дворянского собрания, где оркестр исполнил хор «Славься!». В апреле 1915 роговой оркестр, вместе с хором и Придворным оркестром под упр. Варлиха участвовал в благотворительном концерте при исполнении гимна Дж. Сарти «Тебе Бога хвалим!» в Народном доме императора Николая II. С этого момента деятельность рогового оркестра вновь замерла. В третий раз роговая музыка возродилась в Петербурге в 2002, когда музыкантом С. Н. Песчанским был создан концертный коллектив «Русская роговая капелла».
Лит.: Штакельберг К. К. Краткий исторический очерк роговой музыки в России. СПб., 1896; Финдейзен Н. Н. Роговая музыка в России // Музыкальная старина. Вып. II. СПб., 1903; Вертков К. А. Русская роговая музыка. Л.-М., 1948.
Ю. Н. Кружнов